Форум » Diary of John Winchester. » Армия тьмы » Ответить

Армия тьмы

Дин Винчестер: Согласно фольклору испаноговорящего населения обоих Америк и Мексики, Женщина в Белом или Плачущая Женщина (La Llorona, Woman in White, Weeping Woman), - призрак женщины, оплакивающей своих детей. Легенды гласят, что муж Женщины в Белом оставляет её либо ради другой, либо в поисках работы, либо просто бросает семью. Она выбирает убить собственных детей, почти всегда утопить их. Либо чтобы избавить их от жизни в бедности, либо чтобы найти другого мужа, либо мстя их отсутствующему отцу. Обычно, её неспокойный дух бродит по ночами, ища своё потерянное потомство. Те, кому непосчастливилось увидеть или услышать Женщину в Белом, помечены для скорой смерти. Иногда она одета во всё белое, иногда в чёрное. Она всегда плачет и иногда её глазницы пусты, иногда рот её искривлён как лошадиный. Иногда она ишет чужих детей и топит их в реке. Или выбирает своими жертвами тех, кто неверен своим семьям. Часто её появления предвещают смерть.

Ответов - 59, стр: 1 2 3 All

Дин Винчестер: Абасы, Абаасы (дословно: "монстр", "демон"); мн.ч.: Абаасылар "У якутов злые духи верхнего, среднего и нижнего миров. Согласно некоторым мифам, имеют облик человека ростом с лиственницу или одноногого, однорукого, одноглазого чудовища...", либо огромного каменно-железного чудовища. Рождается абасы из черного камня, похожего на ребенка. И чем старше он становится, тем больше похож камень на ребенка. По-началу такой каменный ребенок ест все то же, что едят обычные дети, но когда вырастает — начинает есть людей. Живут абасы в лесной чащобе, подальше от людских глаз. "Все вредное и гадкое — растения и животные создал абасы. Они искушают людей, подбивая на преступления, насылают на них бедствия и болезни, многие из абасов могут лишить людей рассудка. Они питаются душами людей и животных. Часто родственники больного или умершего приносили в жертву абасы животное, как бы обменивая его душу на душу человека, которой угрожают абасы..." Если человек умирал, не достигнув 70-летнего возраста — это означало, что абасы похитил его душу (кут), чтобы съесть.

Дин Винчестер: Абраксас (Абрасакс, Abraxas, греч.: Άβράξας, Άβρασάξ) "The bird is struggling out of the egg. The egg is the world. Whoever wants to be born must first destroy a world. The bird is flying to God. The name of the God is called Abraxas." Hermann Hesse, "Demian" (Герман Гессе, "Демиан") "Согласно доктрине василидиан (одной из гностических сект — последователей Василида, 2 в., Сирия), Абраксас — верховный глава небес и эонов, как бы совмещающий в своём лице их полноту. В системе Василида сумма числовых значений входящих в слово "Абраксас" семи греческих букв (1 + + 2 + 100 + 1 + 60 + 1 + 200) даёт 365 — число дней в году ("целокупность мирового времени"), а также число небес ("целокупность мирового пространства") и соответствующих небесам эонов ("целокупность духовного мира"). "Космический" характер семёрки как общего числа букв подчёркивает придававшийся имени Абраксаса смысл некоего исчерпания моментов бытия, окончательной суммарности." Отцы церкви боролись с ересью гневными отповедями и едкими насмешками. Святой Епифаний язвительно замечал, что ересиархи пытаются "действовать на воображение неопытных ужасными именованиями варварским составлением сих наименований", — он имел в виду и звание Абраксаса. "Имя Абраксаса и его иконографический образ (существо с головой петуха, телом человека и змеями вместо ног; в руках — меч и щит), известный по изображениям на геммах-амулетах, имели распространение и за пределами христианского гностицизма, в культово-магическом обиходе позднеантичного синкретического язычества." Во II веке христианская церковь победила ереси, но в средние века Абраксас снова стал довольно известен: его изображение как талисман было принято алхимиками, которые носили на груди медальоны с человеко-петухозмеем. В литературе XX в. ("Семь проповедей к мёртвым" К.Г.Юнга, "Демиан" Г.Гессе) к символу Абраксаса обращались для выражения идеи высшего единства добрых и злых потенций человеческой души.

Дин Винчестер: Аванк (Афанк, Afanc, [Avank]) "По поводу обличья, которое принимало чудовище, жившее в омуте под названием Лин-ир-Афанк (Llyn yr Afanc) на реке Конви (Conwy) в Северном Уэльсе, существуют некоторые сомнения. В основном считалось, что это — огромный бобер, потому что слово "afanc" в местных диалектах означает бобра. Лин-ир-Афанк представляет собой нечто вроде водоворота: брошенный в него предмет будет крутиться, пока его не засосет на дно. Считалось, что это Афанк утягивает к себе людей и животных, попавших в омут. Афанк выглядел либо как гигантский бобер, либо как существо, напоминающее крокодила. Согласно традиции XVII в., которую сообщает "Кельтский фольклор" Риса, Афанк, как и Единорог, был пойман девушкой, которая убедила его положить свою голову ей на колени, и усыпила его. Пока он спал, его заковали цепями, и в цепи запрягли двух быков. Когда быки начали тянуть, Афанк проснулся и бросился к омуту, оторвав девушке грудь, которую он сжимал в челюстях. Множество людей держали цепи, но помогла лишь сила быков, как признался сам Афанк. Люди спорили, кто из них тянул сильнее всех, как вдруг сам пленник заговорил и сказал:


Дин Винчестер: Эх-Ушге (шотландск.: Эх-Уишге, Each Uisge, Ech-Ooshkya; ирландск.: Агишки, Aughisky, [Agh-iski]) "Этот водяной конь Шотландских гор — вероятно, самый свирепый и опасный из всех водяных коней, хотя Кабилл-Ушти отстает от него не намного. От келпи он отличается тем, что водится в море и в лохах, тогда как келпи — только в проточной воде. Эх-ушге также, видимо, охотнее превращается. Самое обычное его обличье — стройный и прекрасный конь, который сам словно бы просится покатать человека, но если у того хватает ума оседлать его, эх-ушге стремглав несет его в воду, где и пожирает. От человека он оставляет только печенку, которая всплывает на поверхность. Говорят, что кожа его — клейкая, и человек не может отцепиться от нее. Иногда эх-ушге является в виде гигантской птицы, а иногда — в виде молодого красавца-юноши. (см."Крод Мара".) Дж.Ф.Кэмпбелл посвящает эх-ушге несколько страниц в "Популярных сказках Западной Шотландии" (т.IV, стр.304-7). Если рассказывать об эх-ушге в обличье коня, то трудно выбрать одну из множества историй о нем. Повсюду рассказывают о нем сказку, изначально, возможно, служившую предостережением, о том, как эх-ушге уносит нескольких маленьких девочек. Один из вариантов повествует о маленьком лохане близ Эберфелди. Семь девочек и мальчик отправились прогуляться воскресным утром, и вдруг увидели, как возле озерца пасется хорошенький маленький пони. Одна из девочек забралась к нему на спину, затем другая, и все семь девочек оказались на пони. Мальчик же оказался глазастее, и он заметил, что спина пони становится все длиннее с каждой новой наездницей. Мальчик спрятался между высоких камней на берегу озера. Вдруг пони повернул голову и заметил его. "Ну-ка, маленький голодранец," — прорычал он, — "полезай ко мне на спину!" Мальчик не вылез из своего укрытия, и пони бросился за ним, а девочки на его спине визжали от страха, но не могли оторвать рук от шкуры пони. Пони долго гонялся за мальчиком между камней, но наконец устал и бросился в воду вместе со своей добычей. На следующее утро печенки семерых детей выбросило на берег волной. В "Других сказках Западной Шотландии" МакКея (т.II) рассказывается о том, как убили водяного коня. Жил да был в Раасее (Raasay) кузнец. У него было стадо, и его семья выпасала его сама. Однажды ночью его дочь не вернулась домой, а наутро ее сердце и легкие нашли на берегу лоха, в котором, как все знали, водился эх-ушге. Кузнец долго горевал и наконец решился уничтожить чудовище. Он поставил на берегу лоха кузню, и они с сыном стали ковать на ней большие железные крюки, раскалив их в огне докрасна. Они зажарили овцу, и запах жареного мяса поплыл над водой. Поднялся туман, и из озера выбрался водяной конь, похожий на косматого, безобразного жеребенка. Он набросился на овцу, и тогда кузнец и его сын напали на него со своими крюками и убили его. Но утром они не нашли на берегу ни костей, ни шкуры, а только кучу звездного света (Звездным светом в тех местах называется слизь, которая попадается порою на берегу — скорее всего, остатки выброшенных на берег медуз; но шотландцы считают, что это — все, что остается от упавшей звезды.). Так пришел конец Водяному Коню из Раасея. Похожую историю рассказывает Уолтер Гилл о Кабилл-Ушти." Ирландский Агишки — то же, что и шотландский Эх-Уишге. "Йейтс в "Ирландских волшебных и народных сказках" рассказывает нам, что агишки некогда были широко распространены, выходили из воды — особенно, похоже, в ноябре — и скакали по дюнам и по полям, и если людям удавалось согнать такого коня с поля, оседлать и взнуздать его, то он становился лучшим из коней. Но ездить на нем нужно было только по большой земле, потому что стоило ему только завидеть соленую воду, как он бросался стремглав к ней, унося с собой седока, завлекал его в море и там пожирал. Говорили также, что дикий агишки часто лакомится людским скотом."

Дин Винчестер: Гарпия (Harpia, греч.: Αρπυιαι от αρπάξω — "похищаю", лат.: Rapae) Гарпия (называемая также "Jungfraunadler") — существо из греческой мифологии с лицом и грудью женщины и туловищем орла (стервятника). Слово "гарпия" связано с древнегреческим глаголом "арпадзо" — "хватать, похищать". "В древнегреческой мифологии богини вихря, представлявшиеся грекам крылатыми чудовищами-птицами с девичьими головами. В переносном смысле гарпия — злая женщина." "Весьма отвратная скотина полуптица-полубаба. Известны (из истории об аргонавтах и их по Руно Златое странствии) гарпии, кои царя фракийцев Финея жестоко преследовали и, непрестанно по-над головою его кружась, уделывали его и все вокруг вонючими экскрементами, так, что царь Финей ни откушать, ни отпить, ни спокойно почивать не мог. Тогда два аргонавта, сыны Борея Калаид и Зет, гарпий оных прочь прогнали." По легенде, предложенной Робертом Говардом в его книге "Крылья в ночи", изгнанные аргонавтами со своей исторической родины гарпии улетели далеко на юг и поселились в Африке, получив от местного населения название "акаана": "Жрецам вуду было известно, что на заре рода человеческого великое множество подобных тварей обитало на берегу бескрайнего соленого озера, лежащего далеко к северу от Западного Побережья... Так вот, некий великий вождь прогневался на чудовищ и повел свое могучее племя на них войной. Его подданные перебили из луков и пращей великое множество злобных бестий, вынудив оставшихся сорваться с насиженных мест и бежать от гнева вождя — Н'Ясунна было его имя — на юг. Кроме того, этот величайший из воителей древности приплыл на огромном каноэ, в котором одновременно гребли веслами сотня воинов, отчего этот челн мчался по водам быстрее стрелы. ... Чем могло быть это большое соленое озеро, как не Средиземным морем, и кем был великий воитель Н'Ясунна, как не предводителем аргонавтов Ясоном, одолевшим гарпий и прогнавшим их не только к архипелагу Строфады, но и в Африку?"

Дин Винчестер: Алконост (Алконос, Алкион, Аколностъ, Алканостъ, Алконотъ, Алкуностъ, Альконостъ, Антоностъ) В византийских и русских средневековых легендах "чудесная птица, жительница Ирия — славянского рая. Лик у нее женский, тело — птичье, а голос сладок, как сама любовь. Услышавший пение Алконост от восторга может забыть все на свете, но зла от нее нет, в отличии от Сирина. Алконост несет яйца на краю моря, но не высиживает их, а погружает в морскую глубину. В эту пору семь дней стоит безветренная погода." "Образ Алконост восходит к греческому мифу об Алкионе, превращенной богами в зимородка" , а само слово "Алконост" объясняется как искажение древнерусского речения "алкион есть (птица)", от греческого alkyon — зимородок. "Изображается на лубочных картинах полуженщиной-полуптицей с большими разноцветными перьями и девичьей головой, осененной короной и ореолом, в который иногда помещена краткая надпись. В руках держит райский цветы или развернутый свиток с объяснительной надписью." Райская птица, часто встречающаяся в старообрядческих настенных листах, Алконост, по облику весьма схожа с Сирином, однако, как отмечает О.В.Белова, имеет одно существенное от него отличие: она всегда изображалась с руками. Нередко в руке птицедева держит свиток с изречением о воздаянии в раю за праведную жизнь на земле. Алконост, как и Сирин, пленяет людей своим пением, причем настолько, что человек обо всем забывает. С этой птицей в древнерусской книжности связывалось также предание о днях алконостных — семи днях, когда Алконост откладывает яйца в морскую глубину и высиживает их, сидя на поверхности воды, в это время он усмиряет бури. Алконост был примером "проявления божественного промысла" Е.И.Иткина опровергает сложившееся "у некоторых исследователей, а также в обыденном сознании" устойчивое представление, что "в народном искусстве Сирин — птица радости, а Алконост — птица печали". Исследовательница возводит его к картине В.М.Васнецова "Сирин и Алконост. Песня радости и печали" (1896): "Более ранних образцов противопоставления символики Сирина и Алконоста нам не встречалось, и следовательно, можно считать, что оно пошло не от народного, а от профессионального искусства..." Неизменно эта птицедева со сладостным голосом упоминается в связи со словом, гнездится она в "Словесном рае": "Золотые дерева Свесят гроздьями созвучья, Алконостами слова Порассядутся на сучья. Будет птичница-душа Корм блюсти, стожары пуха, И виссонами шурша, Стих войдет в Чертоги Духа Николай Клюев "Миллионам ярых ртов..." Так же, как и Сирин, Алконост связан с плачем. Образ пьющей слезы птицы мы встречаем в скопческих стихах: "Из очей слез реки лейте: Птицу райскую лелейте! Птица любит слезы пить, И научит вас как жить..." Материалы для истории хлыстовской и скопческой ереси, собранные П.И.Мельниковым и им же сообщенные В поэзии Клюева Алконост в соответствии с традиционной символикой птицы является символом души, души певчей: "И взлетит душа Алконостом В голубую млечную медь, Над родным плакучим погостом Избяные крюки допеть!" Николай Клюев "Проститься с лаптем-милягой..." Отождествляется она и со стихиями, в частности, с ветром, например: "В ракитах ветер-Алконост Поет о Мекке и арабе, Прозревших лик карельских звезд" Николай Клюев "Я — посвященный от народа..." Алконост у Клюева — птица светоносная, "светлая", ее "пушинки — звездные слова". Среди настенных листов, созданных в подмосковном гуслицком центре, встречается "Календарная стенка", где на плоскости листа "размещены таблицы исчисления дней, "часов", а также изображения звездного неба, птиц Сирина и Алконоста и др."

Дин Винчестер: Альвы (Alfar, шведск.: älv, ноpвежск.: alv, датск.: elv, исландск.: àlf-ur) "В скандинавской мифологии низшие природные духи (первоначально, возможно, и души мертвых), имевшие отношение к плодородию. Им был посвящен особый культ. В "Старшей Эдде" альвы противопоставляются высшим богам — асам (часто повторяется формула "асы и альвы"), иногда смешиваются с одной стороны с цвергами, а с другой — с ванами. В "Младшей Эдде" говорится о делении альвов на Dockalfar или Svartalfar — темных, живущих в земле (см. "Дроу") и Liosalfar — светлых, белых (см. "Эльфы в мифологии"). В героической "Песни о Вёлунде" ("Старша Эдда") чудесный кузнец Вёлунд называется князем альвов. "

Дин Винчестер: "Его имя означает буквально "пожиратель мертвых", и русское ухо безошибочно улавливает детское звукоподражательное слово, составляющее его основу. Вряд ли такое совпадение случайно. Тем не менее, нигде, кроме Египта, подобного существа больше нельзя найти. Внешне, правда, он не слишком оригинален: имеет тело пса и голову крокодила. На фресках и миниатюрах, сопровождавших выдержки из Египетской Книги Мертвых, у этого зверя вполне безобидный вид: туловище ньюфаундленда венчают маленькая головка и длинный нос не то лисы, не то колли. Но это только видимость: правоверным египтянам особый страх внушал именно он. Разумеется, жители нильских берегов имели вполне ясное представление о крокодильих зубах и потому не обманывались стилизованным изображением. Однако кроме этого была и другая, более важная причина: ..." (52) по египетской мифологии после смерти человек попадает на суд Осириса, где его сердце взвешивается на весах, на другую чашу которых ложится либо статуэтка богини истины Маат, либо страусиное перо — символ Маат. Если умерший "никого не принудил голодать или плакать, никогда не убивал и не принуждал к убийству, не похищал ритуальную пищу, не подделывал весов, не отнимал у ребенка молока, не сгонял с пастбищ зверей, не сажал в клетки божьих птиц" , его сердце уравновесит символ истины; это "означало, что покойный оправдан и достоин вечного блаженства на "райских полях" Иару. В противном случае его пожирало чудовище Амт" , у "которого перед крокодила, туловище льва и круп гиппопотама." Ему помогает еще один зверь, Бабай, о нем известно только то, что он — ужас, и что Плутарх отождествляет его с Тифоном, отцом Химеры." "Египтяне пять тысяч лет исповедовали воскресшего Озириса, который смертью смерть попрал и даровал бессмертие и рай всем своим адептам (кроме, конечно, тех, кого съел Ам-ам). Но собственного ада у египтян не было. Между тем его идею вынашивал и лелеял греко-иудейский мир, и потому вскоре у древнего "пожирателя" появилось множество преемников. Тут не было недостатка ни в адских псах (см. Кербер), ни в крокодилах, легко превращавшихся в драконов. Правда, все они служили либо стражами подземного мира, либо его палачами, либо, как Ахерон, сами являлись адом. Другими словами, человек, попав в пасть к одному из этих зверей, продолжал свое существование, зачастую самое жалкое. Порой бывали и исключения..." Внешне они несколько отличаются от мифологического пожирателя проклятых душ: имеют хвост и чешуйчатые ноги крокодила, упитанный живот и толстую шею гиппопотама, человекоподобные руки и голову львицы. Это жирные, ленивые и прожорливые животные, способные употреблять в пищу все, что угодно, не брезгуя падалью и телами из могил. Одинаково комфортно чувствуют себя как на суше, так и под водой. Селятся в глубоких пещерах и туннелях под оазисами пустынь, вблизи подземных рек, кладбищ и чужих захоронений, подальше от других существ и яркого солнечного света; при этом превосходно ориентируются в темноте, имея хорошо развитые слух и обоняние. Также обладают очень сильным, пронзительным голосом, могут (и любят) громко реветь, причем рев этот, исходящий из-под земли, прекрасно слышен на ее поверхности. Похоже, что у них развитый матриархат — правят самки, причем власть передается по наследству от матери к дочери.

Дин Винчестер: Амфиптерий (Amphiptere, Amfipterus) "Smok latający, przykładem węża nóg nie mający, jeno skrzydła dwa, po cielska stronach obydwu, stąd jego nazwa z greki idzie. Groźny jest to ludojad, co choćby z tarczy herbowej Sforzów i Viscontich da się miarkować, na onych Amfipterus jest wyobrażony, gdy człeka pożera." Бестиарий Анджея Сапковского "Летающий дракон, по образу змея ног не имеющий, а рогатый лишь парой крыльев, по обеим сторонам тела расположенных, откуда и идет его греческое название." Также отсутствуют рога и "клюв". Мощные челюсти, глаза и уши небольшие. Чешуя крупная (от 15 см), зелёного цвета, иногда встречаются жёлтые, рыжие, синие амфиптеры. "Крылатый, но безногий змей амфиптер обитал в долине Нила и в Аравии, где охранял ладаноносные деревья, нападая на всякого, кто пытался собирать их драгоценную смолу." "Грозный сие есть людоед, что видно хотя бы по гербам Сфорцев и Висконтиев, на коих оный амфиптерий человека пожирающим изображен." Изображен на гербе французского рода Потьер (Potier). Возможно, является геральдическим эквивалентом встречающегося в средневековых бестиариях якулуса.

Дин Винчестер: Амфисбена (Amphisbaena, Anphivena, Amfivena, Fenmine) "В "Фарсалии" перечисляются подлинные и вымышленные змеи, которых воины Катона встретили в африканских пустынях; там есть "парка", что "движется стоймя, как посох", и "якуло", летящая по воздуху, как стрела, и громоздкая амфисбена с двумя головами. Почти в таких же словах описывает ее Плиний Старший (Natural History, Book 8, 35), добавляя: "...словно одной головы ей мало, чтобы извергнуть свой яд". "Сокровищница" Брунетто Латини — энциклопедия, рекомендованная им бывшему его ученику в седьмом кругу ада, — менее сентенциозна и более обстоятельна: "Амфисбена — это змея о двух головах, одна на обычном месте, другая на хвосте; обеими она может ужалить, двигается проворно, и глаза у нее горят, как свечки". В XVII веке сэр Томас Браун, убежденный, что не бывает животного, у которого нет верха и низа, переда и зада, левой и правой стороны, отрицал существование амфисбены, у которой оба конца передние. По-гречески "амфисбена" означает "двигающаяся в двух направлениях". На Антильских островах и в некоторых регионах Америки это название дают пресмыкающемуся, в просторечии называемому "туда-сюда", "двухголовая змея" и "муравьиная мать". Говорят, что ее кормят муравьи. И еще — что если ее разрезать на две части, то они соединятся. Целебные свойства амфисбены были прославлены еще Плинием." "Ящер о двух головах (по обоим концам тела размещеншенных), откуда и название, означающее по-гречески "в обе стороны", ибо амфисбена, одною пастиею зa другую уцепившись, яко колесо весьма прытко катиться может, в какую только сторону пожелает." Однако пишет Лукан (Pharsalia, ix.719): "et gravis in eminum vergens caput anphivena", что значит "и падает амфисбена, пытаясь двигаться в сторону каждой из голов"... Также известно, что она не боится холода. Причем, если верить Исидору Севильскому (Etymologies, Book 12, 4:20), амфисбена — "единсвенная из всех змей, без страха на холод выходящая". "Животное сие геральдическое есть, на гербовых щитах изображаются амфисбены как окрыленные, так и те, у коих одна из голов — в основном задняя — птичья." Встречаются и другие варианты: с парой ног, с рогами.

Дин Винчестер: Сфинкс (Σφινξ от греч.: σφινγω [sfingein / сфиггеин] — "связывать", "сжимать") Родина сфинкса — Египет, где он являлся символом мудрости, достоинства, могущества и силы королевской власти фараонов, в честь которых и устанавливались грандиозные каменные сфинксы, охраняющие входы в пирамиды — усыпальницы царственных особ. Наиболее известный из них — 57-метровый сфинкс из Гизы. Вопреки фантастическим гипотезам, оно происходит не из доисторических времен, а представляет фараона Хефрена (ок.2600 до н.э.) с львиным туловищем, что символизирует его непобедимость. В этом же виде изображены и другие древнеегипетские фараоны, например Сесострис III и Аменхотеп III, с тем, чтобы через символический образ царственного зверя возвысить их до властителей над всем остальным человечеством. Реже таким образом изображались жены фараонов. В Древнем Египте различались три вида сфинксов: андросфинкс — с львиным телом и головой человека; криосфинкс — с головой барана; хиеракосфинкс — с головой сокола. "Бородатых сфинксов с коронами изображали ассирийцы, этот образ обычен на персидских геммах. Плиний включает сфинксов в свой каталог эфиопских животных, однако не сообщает о них ничего, кроме того, что у них рыже-бурая шерсть и плоская грудь." Перекочевав в античный мир, сфинкс сменил пол. Греческий сфинкс предстал в образе полудевы-полульвицы и должен был бы носить имя "Сфинга" (что значит, "душительница"). Таким образом, классический сфинкс — это "сказочное существо, состоящее из нескольких частей человеческого тела и четырех различных животных. Сфинкс из Фив имел голову и грудь женщины, тело быка или собаки, лапы льва, хвост дракона и крылья птицы". "Иногда ее наделяют головой пса...". "Как высшее воплощение загадочности, сфинкс хранит запредельный смысл, который всегда должен оставаться вне понимания человека. Юнг усматривает в этом синтез "Ужасной матери"..., контексты мифа о множественности или загадочной фрагментарности космоса. Согласно эзотерическому преданию, Большой Сфинкс в Гизе является синтезом всей науки о прошлом. Он созерцает восходящее солнце, т.е., по-видимому, он содержит в своем значении как небо, так и землю..." "Больше других известен легендарный сфинкс, объявившийся неподалеку от Фив в Беотии, куда прибыл аж из Эфиопии, вроде бы "по делу" богини Геры, которая за что-то разобиделась на фиванцев и отомстила им, прислав чудовище. Лежа в небрежной кошачьей позе на придорожной скале, сфинкс задавал проходящим мимо загадки и шарады: тех, кто сумел их разгадать, пропускал, не сумевших блеснуть интеллектом — убивал и пожирал. Наконец он придумал такую загадку, которую отгадать не мог никто, в результате вокруг сфинкса нагромоздилась куча несъсденных жертв, а сфинкс стал истинной напастью округи. Что, надо сказать, немного удивляет, ведь загадка-то не была такой уж трудной: "Кто, — вопрошал сфинкс, — утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, а вечером па трех?" Эдип, прибывший в Фивы из Коринфа, запросто догадался, что речь идет о человеке, в детстве ползающем, в зрелые годы ходящем на двух ногах, а в старости опирающемся на палку. Услышав ответ Эдипа, сфинкс бросился в пропасть, не иначе как разозлившись на собственную неизобретательность и тупость. Нет уж, гораздо более трудную загадку ("У кого две руки и перья?") задал негритянскому царьку козлик Матолэк." В средние века изображения сфинксов чаще всего помещали на фризах дворцов. Постепенно образ сфинкса утратил свою дурную славу, став символом таинственности и роковой судьбы." "...серебристые, словно вылитые из олова... гривы, ...медно желтые глаза... ...передвигаются с кошачьей грацией... ... любой сфинкс способен сам себя развлечь. А без еды могут существовать месяцами, не испытывая неудобств. И даже умереть безболезненно... Если вы не знаете, что это такое, орущий под ухом сфинкс, значит вам повезло."

Дин Винчестер: Анзуд (шумерск.), Анзу (аккадск., прежнее чтение Зу, Имдугуд, Им-Дугуд, "Буря-Ветер"), Шуту "В шумеро-аккадской мифологии огромная птица божественного происхождения, представляемая в виде львиноголового орла (позднее, приблизительно с 14 в. до н.э.— в виде гигантского орла). На памятниках изобразительного искусства (главным образом на глиптике) часто изображён в геральдической композиции — когтящим двух оленей (или других животных). В надписях упоминается начиная с 26 в. до н.э. (тексты из Фары, теофорные имена). В мифах Анзуд обычно выступает как посредник между земной и небесной сферами, соответственно — между богами и людьми, он одновременно воплощает и доброе, и злое начала. В шумерском мифе о Лугальбанде Анзуд помогает ему выбраться из недоступных гор Хуррум. В мифе "Гильгамеш, Энкиду и подземный мир" Гильгамеш изгоняет с дерева хулуппу Анзуда, живущего в его ветвях. Еще один миф о том, как Анзуд похитил таблицы судеб, "известен в двух версиях — старовавилонской и новоассирийской. Когда верховный бог снял, умываясь, свои царские регалии, Анзу украл их вместе с таблицами судеб, чтобы стать могущественнее всех богов, и улетел в горы. Из-за этого нарушились все божественные законы. Ану призывает Адада и посылает его в погоню, но Адад отказывается, он считает, что Анзу непобедим. Отказом отвечают также Иштар и ее сын."

Дин Винчестер: Арысь-поле По славянской мифологии "сказочное, быстрое существо, в которое обратилась молодая женщина, заколдованная злой ведьмой; Арысь-поле сделалась предводительницей звериной стаи и только изредка, по ночам, прибегала домой, чтобы покормить своего ребенка. Три ночи только могла Арысь-поле превращаться в женщину, а потом должна была убежать за тридеветь земель; к счастью, ее муж похитил у ведьмы чародейный прутик, трижды ударил им заколдованную жену — она перекинулась через голову и вновь обернулась той же красавицей, еще лучше прежнего." (8) Эта история описана в сказке "Арысь-поле" Афанасьевского сборника сказок № 266. Вот ее полный текст: "У старика была дочь красавица, жил он с ней тихо и мирно, пока не женился на другой бабе, а та баба была злая ведьма. Не взлюбила она падчерицу, пристала к старику: "Прогони ее из дому, чтоб я ее и в глаза не видала". Старик взял да и выдал свою дочку за хорошего человека; живет она с мужем да радуется и родила ему мальчика. А ведьма еще пуще злится, зависть ей покоя не дает; улучила она время, обратила свою падчерицу зверем Арысь-поле и выгнала в дремучий лес, а в падчерицыно платье нарядила свою родную дочь и подставила ее вместо настоящей жены. Так все хитро сделала, что ни муж, ни люди — никто обмана не видит. Только старая мамка и смекнула, а сказать боится. С того самого дня, как только ребенок проголодается, мамка несет его к лесу и запоет: Арысь-поле! Дитя кричит, Дитя кричит, пить-есть хочет. Арысь-поле прибежит, сбросит свою шкурку под колоду, возьмет мальчика, накормит; после наденет опять шкурку и уйдет в лес. "Куда это мамка с ребенком ходит?" — думает отец. Стал за нею присматривать; увидал, как Арысь-поле прибежала, сбросила с себя шкурку и стала кормить малютку. Он подкрался из-за кустов, схватил шкурку и спалил ее. "Ах, что-то дымом пахнет; никак моя шкурка горит!" — говорит Арысь-поле. "Нет, — отвечает мамка, — это, верно, дровосеки лес подожгли". Шкурка сгорела, Арысь-поле приняла прежний вид и рассказала все своему мужу. Тотчас собрались люди, схватили ведьму и сожгли ее вместе с дочерью."

Дин Винчестер: Ахерон (Ахеронт), Αχέρων "Лишь один человек однажды видел чудовище Ахерона — произошло это в ирландском городе Корке. Первоначальный вариант этой истории, написанный на гэльском языке, ныне утерян, но некий монах-бенедиктинец из Регенсбурга (Ратисбоны) перевел ее на латинский, и благодаря его переводу история эта была переложена на многие языки, в том числе на шведский и испанский. Сохранилось более полусотни рукописей латинской версии, которые в основном совпадают. Она озаглавлена "Visio Tundali" ("Видение Тундала") и считается одним из источников Дантовой поэмы. Начнем со слова "Ахерон" (греч.). В десятой песне "Одиссеи" это одна из рек ада, текущая на западной окраине населенного мира. Ее название звучит в "Энеиде" Вергилия, в "Фарсалии" Лукана и в "Метаморфозах" Овидия. Данте запечатлел его в стихе "Su la trista riviera d'Acheronte" ("На берегу печального Ахерона"). Согласно одному мифу, Ахерон это терпящий наказание титан; согласно другому, более раннему, он обитает у Южного полюса, под созвездиями антиподов. У этрусков были "книги судьбы", наставления в науке гадания, и "книги Ахерона", наставления душе после смерти тела. Со временем Ахерон стал наименованием ада. Тундал был ирландским дворянином, человеком благовоспитанным и храбрым, однако не вполне безупречных правил. Однажды в доме у своей подруги он занемог, три дня и три ночи его считали мертвым, лишь в области сердца ощущалось немного тепла. Когда он пришел в себя, то поведал, что его ангел-хранитель показал ему подземное царство. Из многих увиденных им чудес нас сейчас интересует чудовище Ахерон. Ахерон выше любой горы. Глаза его пылают огнем, а рот так огромен, что в нем уместились бы девять тысяч человек. Двое человек, обреченных проклятью, поддерживают, подобно столпам или атлантам, его рот раскрытым; один стоит на ногах, другой — на голове. В нутро его ведут три глотки — все три изрыгают неугасимый огонь. Из утробы чудовища исходят немолчные вопли бесчисленных проглоченных им проклятых душ. Демоны сообщили Тундалу, что это чудовище зовется Ахерон. Aнгел-хранитель покидает Тундала, и его уносит в утробу Ахерона поток других душ. Там вкруг него слезы, мрак, скрежет зубовный, огонь, жар нестерпимый, ледяной холод, псы, медведи, львы и змеи. В этой легенде ад есть некий зверь, вмещающий в себя других зверей. В 1758 году Сведенборг писал: "Мне не было дано увидеть общие очертания Ада, но было сказано, что, подобно тому как Рай имеет форму человека. Ад имеет форму дьявола"."

Дин Винчестер: Баргест "Разновидность боги или буки. Он рогат, имеет клыки, когти и горящие глаза. Хендерсон описывает баргеста как близкого родственника Топошлепа (Paddlefoot) и Хедли Кау (Headley Kow). Как и они, он может принимать различные обличья, но чаще всего является в виде лохматого черного пса с огромными горящими глазами. Обычно его считают приметой смерти." "Призрачный пес, который, как утверждает французская легенда, появляется ночью на кладбищах. Есть примета, что увидеть баргеста — к близкой неменуемой смерти. Существует поверье, что баргест оберегает могилы своих хозяев от вандалов, которые неоднократно посещают кладбища. Однако, не смотря на это, баргест считается злым духом, приносящим несчастье и горе." "Уильям Хендерсон в "Фольклоре Северных графств" (стр.274-5) говорит, что баргест водился некогда на пустоши между Регхорном и Хедингли-Хиллом близ Лидса. Он появлялся перед смертью каждого видного человека в тех краях, и все псы округи бежали за ним, лая и воя. Хендерсон сообщает, что встречался со стариком, утверждавшим, что в детстве видел подобную процессию. "Ежедневник" Хоуна ярко описывает встречу с баргестом:" "Видите ли, сэр, случилось мне как-то подзадержаться на посиделках в Герсстоне (Грэссингтон), и застрял я там допоздна, да, может быть, еще и пропустил стаканчик-другой; но я вовсе не был пьян, и все-все соображал, честное слово. Когда я вышел в путь, было часов одиннадцать, а год уже шел к концу, и погода выдалась — ну просто замечательная. Луна светила вовсю, и Килстон-Фелл был весь на виду, так, как я никогда еще его не видел. В общем, видите ли, сэр, проходил я как раз мимо мельницы, как вдруг услышал — кто-то меня догоняет: шарк, шарк, шарк, словно цепи звенят; но ничего я не видел; и подумал тогда — вот престранные дела! И тогда я остановился, огляделся по сторонам, но не увидел опять ничегошеньки, кроме двух камней по сторонам въезда на мельницу. И опять я услышал это вот шарк-шарк-шарк цепями; потому что, понимаешь, когда я остановился, и оно остановилось; и тогда я подумал, что это, должно быть, баргест, о котором столько трезвонят у нас; и рванул к мосту, потому что говорят, что этот баргест, он не может переходить через воду; но, черт побери, сэр, когда я сошел с моста, я услышал то же самое; так что или оно перебралось через мост, как я, или обежало кругом и обошло исток сверху! Тогда я расхрабрился — потому что до того-то малость притрусил; и, подумал я — дай-ка поверну и посмотрю, что это такое; и пошел я по Верхнему Берегу к Линтону, и всю дорогу слышал это шарк-шарк-шарк цепями, но ничего не видел; а потом оно вдруг раз — и прекратилось. Тогда я снова повернул домой; но едва добрался я до двери, как снова услыхал это шарк-шарк-шарк — шаркали цепи в сторону Холин-Хауза; и я пошел за ним, а луна там светила ярко-преярко — и я увидел его хвост! Вот, подумал я тогда, старина, теперь я всем могу сказать, что видел тебя; ну, и пошел домой. Когда же подошел я к двери, там лежало что-то большое, вроде как овца, но еще больше, под самым порогом, и все было вроде как лохматое, в шкуре; и я говорю тогда ему: "Вставай!" — а оно не встает. Тогда я говорю: "Да шевелись же!" — а оно не шевелится. Ну, я расхрабрился, замахнулся палкой; а оно как посмотрит на меня, да такими глазищами — они светились и были большие, как блюдца, и с разноцветными зрачками: красное кольцо, потом синее кольцо, а потом белое, и эти кольца все уменьшались, уменьшались и сходились в точку! А я-то вовсе и не испугался, хотя оно и смотрело на меня и усмехалось эдак грозно, а я все твердил "Вставай!" да "Шевелись!", и уже жена меня услышала, как я на пороге стою, и подошла открыть дверь; вот тогда оно поднялось и отошло, потому что бабы моей оно боялось больше, чем меня; и я рассказал все жене, а она сказала, что это был баргест; а вот с тех пор я его не видел; и все это — сущая правда."

Дин Винчестер: Кицунэ (японск.: 狐 — "лиса", Kitsune), Чернобурка, китайский лис-оборотень "— Чернобурка? Это лиса, что ли? — Лиса... Девятихвостая. Оборотень. Тыщу лет прожила! Такое творила... Не одна сотня мужиков по ее милости раньше срока окочурилась! ...Да и то сказать: замки заперты, решетки целы, а Чернобурки нет! Кто виноват? ...Я, что ли, ее стеречь должен?! Я только приказ об аресте оформлял! Вот, грозятся устроить мне земное перерождение, чтоб я ее и ловил! А почему я? Сексуальные преступления — это вообще не по моему ведомству!" Г.Л.Олди "Мессия очищает диск" "Для обычной зоологии китайский лис не очень отличается от остальных, но это не так для зоологии фантастической. Статистика указывает, что продолжительность его жизни колеблется от восьмисот до тысячи лет. Считается, что это существо приносит несчастья и что каждая часть лисьего тела имеет волшебное назначение. Ему достаточно ударить хвостом об землю, чтобы вызвать пожар, он может предсказывать будущее и принимать образы стариков, или невинных юношей, или ученых. Он хитер, осторожен, скептичен. Находит удовлетворение в мелких хитростях и бурях. После смерти души людей переселяются в Лисов. Их норы находят неподалеку от кладбищ." Способны принимать облик человека или завладевать его телом. В Японии известны китайские легенды о лисах, превращающихся в прекрасных девушек и совращающих юношей. Отличить в человеческом виде их можно по хвосту. Считаются зримым воплощением Инари и почитаются в качестве его посланцев (цукаи). Как и тануки, лисам ставят статуи, особенно их много у святилищ Инари. В Китае и Японии существует множество легенд о кицунэ. В "Книге вымышленных существ" Х.Л.Борхеса приведена одна из них: "Ян увидел двух Лисов, стоявших на задних лапах и опиравшихся о дерево. Один из них держал в передней лапе лист бумаги и скалился, как от хорошей шутки. Ян попробовал их испугать, но они оставались спокойными. И тогда он выстрелил в того Лиса, который держал бумагу. Ранил его в глаз и отобрал бумагу. В трактире Ян рассказал о своем приключении остальным посетителям. Пока он говорил, вошел один господин с раненым глазом. Он с интересом слушал рассказы Яна, а потом попросил, чтобы тот показал ему бумагу. Ян вознамерился показать, но тут хозяин корчмы заметил у нового гостя хвост. "Это Лис!" — закричал хозяин, и гость сразу же превратился в Лиса и убежал. Лисы несколько раз пробовали вернуть бумагу, покрытую таинственными знаками, но безрезультатно. Ян решил идти домой. По дороге он встретил свою семью, шагавшую в столицу. Родные сказали Яну, что согласно его приказу, они продали все имущество. Ян смотрел на письмо, где будто бы был написан приказ, и видел только лист чистой бумаги. И хотя родной дом уже принадлежал чужим людям, Ян приказал возвращаться. Однажды появился младший брат, которого все считали покойником. Брат спросил о семейном несчастье, и Ян рассказал ему всю историю. "Ах, — сказал брат, когда услыхал о Лисах, — в этом и есть корень беды". Ян показал бумагу Лиса. Брат выхватил лист из рук Яна и поспешно спрятал. "Наконец я нашел утрату!" — закричал он и, превратившись в Лиса, исчез." А вот упоминания Лисы-оборотня из книги Г.Л.Олди "Мессия очищает диск": "...достигнув пятидесяти лет, лиса может превращаться в человека; в сто лет — обретает способность узнавать, что делается за тысячу ли от нее; в тысячу лет — способность общаться с Небесами. Справиться с такой лисой человеку не под силу. Нрав же у нее непостоянный, превращения бесконечны, и обольщать она умеет..." "...собираясь превратиться в женщину, лиса берет теменную кость умершей женщины; если же лис желает превратиться в мужчину, он берет такую же кость, но мужскую. Возложив эту кость себе на макушку, они принимаются кланяться луне. Ежели превращению суждено совершиться, кость удержится на голове при всех поклонах. Ну а коли не удержится — значит, не судьба!" "Обнаженную женщину волоком потащили..., и странное дело: с каждым шагом тело ее менялось, сжимаясь, обрастая густой шерстью, уменьшаясь в размерах, — превращаясь в черно-бурую лисицу о девяти хвостах, а та истошно скулила и норовила лизнуть лапу..." "Виды" и названия кицунэ: Бакемоно-Кицунэ — волшебные или демонические лисы, такие, как Рейко, Кико или Корио, то есть какой-то вид нематериальной лисы. Бьякко — "белая лиса", очень хорошее предзнаменование, обычно имеет знак служения Инари и выступает посланником Богов. Генко — "чёрная лиса". Обычно — добрый знак. Йако или Йакан — практически любая лиса, то же самое, что и Кицунэ. Кико — "спиритическая лиса", разновидность Рейко. Корио — "преследующая лиса", разновидность Рейко. Куко или Куюко (в смысле «у» с призвуком «ю») — "воздушная лиса", крайне плохая и вредная. Заминает равное с Тенгу место в пантеоне. Ногицунэ — "дикая лиса", в то же время используется, чтобы различать "хороших" и "плохих" лис. Иногда японцы используют "Кицунэ", чтобы назвать хорошего лиса-посланника от Инари и "Ногицунэ" — лис, совершающих проказы и хитрящих с людьми. Тем не менее, это не настоящий демон, а скорее озорник, шутник и трикстер. По поведению напоминают Локи из скандинавской мифологии. Рейко — "призрачная лиса", иногда не находится на стороне Зла, но определённо нехорошая. Тенко — "божественная лиса". Кицунэ, достигший возраста 1000 лет. Обычно у них 9 хвостов (и иногда — золотая шкурка), но каждый из них или очень "плох", или благожелателен и мудр, как посланник Инари. Шакко — "красная лиса". Может быть как на стороне Добра, так и на стороне Зла, то же самое, что и Кицунэ.

Дин Винчестер: Полтергейст (Poltergeist от немецк.: "Polter" — "шум" и "Geist" — "дух"), грохотанис "Домовой, барабашка, "хохлик", невидимый дух, посещающий дома и названный так из-за производимого им грохота, поскольку нет для него большей радости, чем наделать в доме шума. Полтергейсты — скромные и вполне порядочные барабашки, довольствующиеся ночным постукиванием в стены, скрипом дверей и мебели, хлопаньем ящиками комодов или позвякиванием стаканами в буфетах, ну и — в редких случаях — позволяющие себе громко хлопнуть посреди ночи ставнями или крышкой унитаза. Однако попадаются и полтергeйсты понаглее, которые ухитряются бросить в кухне кастрюлю, либо в прачечной — котел, садануть цветочным горшком об пол, выбить стекло в окне, а то и раздолбать хрусталь, жирандоль или свадебный фарфоровый сервиз. В экстремальных случаях — несколько таких было отмечено — полтергейст за несколько минут создает в доме полнейший бедлам. Однако вопреки серии голливудских фильмов, полтергейст отнюдь не демон-убийца и никогда не наносит вреда живому существу. Даже если кидается мебелью, то ни в кого специально не метит, и лишь по крупному невезению можно оказаться на пути предмета, брошенного в этот момент полтергейстом. Самое неприятное в полтергейстах — их упорство. Уж коли они облюбовали чье-то обиталище, то будут в нем стучать, постукивать и ломать мебель без передыха и без конца, так что скорее из дома выберутся жильцы, чем полтергейст, который спокойно подождет очередных обитателей. Почему именно полтергeйсты посещают одни дома, а другие — обходят стороной, неизвестно. Теоретики утверждают, что они действуют в контакте и сговоре с агентами по продаже недвижимости, но подтвердить это фактами до сих пор не смогли." "В оккультизме, выпущенный на волю дух или сверхествественная сила, ассоциирующаяся с некоторыми опасными или тревожащими явлениями, типа необъяснимых шумов, внезапных самопроизвольных движений или поломки домашней утвари. Также полтергейсту припиывают некоторые насильственные действия — бросание камней или поджог одежды и мебели. Такие события считаются непредсказуемыми, но часто повторяющимися. Согласно распространеному поверью, деятельность полтергейста неосознано концентрирует на себе определенный член семьи, чаще подросток с неуравновешенной психикой. В присутствии посторонних необычные явления обычно прекращаются. В большинстве случаев, действия, приписанные полтергейсту объяснялись как естественные явления — например, обычный скрип половиц в старом доме."

Дин Винчестер: Болотник, Болотный, Болотяник, Болотный дедко, Болотный леший, Шут болотный "Болото издавно считается местом обитания нечистой силы, о чем свидетельствуют многочисленные пословицы: "Было бы болото, а черти найдутся"; "Сидит, как черт в болоте"; "Бегает, как черт по болоту"; "Не ходи при болоте — черт уши обколотит" и др. Не случайно в заговорах нечистую силу и болезни отсылают "на леса, на болота" или "на мхи, на болота". И во многих местах верили, что у болот есть особый хозяин — болотный, болотник или болотяник, болотный дедко, шут болотный. Впрочем, иногда его считали разновидностью водяного или даже лешего. Болотника представляли угрюмым неподвижным существом, сидящим на дне болота, безглазым толстяком, покрытым слоем грязи, с налипшими водорослями, улитками, рыбьей чешуей; или же человеком, поросшим серой шерстью, с длинными руками и закрученным хвостом. В отличии от другой нечистой силы, болотник не умеет менять свой облик. Болотник заманивает человека или животное в трясину и губит его. Особенно легкой добычей становится человек, который по ночам играет на сопелке (пастушеской дудочке). Приманивает болотник свою жертву, крякая по-утиному, ревя по-коровьи, дико стонет или хохочет. Когда человек застревает в трясине, болотник хватает его за ноги и затягивает вглубь. Болотник не имеет ни жены, ни детей. В отличии от других демонов, он не боится громовых стрел, так как они теряют силу, соприкасаясь с поверхностью болота. Болотники гибнут при осушении болот и зимой, когда болото вымерзает. Белорусы различали разных болотников. Самым старшим считался оржавиник — он покрыт грязно-рыжей шерстью, с толстым животом и тонкими ногами. Помладше считался багник — хозяин багна, угрюмое, неподвижное, грязное существо, одиноко живущее на дне багна и хватяющее за ноги случайных путников. Заметить багника можно по пузырькам, поднимающимся на поверхность, и по мелким бледным огонькам, которые иногда появляются на болоте. Самым младшим из болотных бесов считался просто болотник. А на Русском Севере часто наделяют болота не хозяином, а хозяйкой — болотницей."

Дин Винчестер: Банник (Баенник), Лазник (Лазнiк, Лазеннік, от белорусск.: "лазня" — "баня") По славянской мифологии "Банник, дух бани, стоящей вовсе на отшибе, на краю двора, а то и за его пределами — попросту опасен. По этой причине верующие люди считают баню — символ, казалось бы, чистоты — "нечистой". В древности слово "нечистый" означало вовсе не что-то греховное, дурное, а просто менее священное, более доступное действию злых сил. О Баннике и в наши дни рассказывают немало жутких историй. Он представляется в виде крохотного, но очень сильного старичка, голого, с длинной, покрытой плесенью бородой." "Его злой воле приписывают обмороки и несчастные случаи, иногда происходящие в бане. Любимое развлечение Банника — шпарить моющихся кипятком, раскалывать камни в печке-каменке и "стрелять" ими в людей. Может он и затащить в горячую печку и содрать клок кожи с живого. И никогда друг друга не подгоняют — Банник этого не выносит, сердится." "Впрочем, с ним можно поладить. Знающие люди всегда оставляют Баннику хороший пар, свежий веничек и лоханку чистой воды." "А уж если попал под руку Баннику, надо выбежать из бани и позвать на подмогу Овинника или Домового "Батюшка, выручи!.." Банники — банные духи. Обитая в непосредственной близи от человека, они не показывались на люди, но требовали строгого себе подчинения. Условия их были просты: баня должна была стоять там, где того желал их подлинный, мистический хозяин. В противном случае банник не замедливал с местью. Действовал он довольно подло и наверняка — вплоть до насылания на людей смертельных болезней (банной нечисти, банной притки). Однако стоило переложить баню — и больной, стоя уже одной ногой в могиле, шел на поправку..."

Дин Винчестер: Обакэ, О-бакэ, Обаке (Obake), Бакэмоно, Бакемоно (Bakemono) В японской мифологии "преобразующееся существо" — привидение, призрак, дух. Этот термин относится к любому типу сверхъестественных существ, включая ёкай (чудища), хэнгэ (оборотни) и юрэй (привидения). Может использоваться более общe, для обозначения всего, что является сверхъестественным или гротескным. "Неприятные существа, похожие на сгустки тумана. Они любят пугать людей, принимая различные кошмарные облики, и живут в дуплах деревьев и других темных местах." Юрэй и Онрё "Души умерших и погибших, не находящие себе покоя. По проявлениям сходны с о-бакэ, но могут быть успокоены. Юрэй — души погибших, не осознавшие, что умерли, и потому являющиеся на месте гибели. Онрё — души несправедливо обиженных, преследующие своих оскорбителей."



полная версия страницы